 |
Проза ЛинваляГод ОвцыИ настал год Овцы. И стали оные существа плодиться и размножаться, заполняя всё и вся! И мировой настриг австралийских мериносов достиг небывалой цифры. И съели овцы всю зелень, запив её нефтью и задышав природным газом, и настала нехватка энергоресурсов! И была зима, но никто не замёрз, ибо запасы настриженной шерсти исчислялись миллионами тонн, и каждый мог выбрать себе стог шерсти по запросам его. И настал мир, потому что овец хватало на всех, а кто был не согласен, в стог шерсти того напускали блох и чесоточных клещей. И стали недовольные объединяться в отдалённом стогу, обсуждая злодейские планы, в перерывах трапезничая овечьим сыром и, чтобы не подавиться такой гадостью, запивая овечьим молоком (которое было на вкус несколько лучше, но всё равно пованивало). Недовольные, поняв, что на такой диете долго не протянут, напрягали все свои извилины (в количестве от пяти до двадцати на компанию). Наконец, план был придуман. Оставалось только привести его в действие. Вот что они задумали: у одного из них сохранился мешочек с семенами. Требовалось забраться ещё дальше, чтобы даже юный пастушок Макар не додумался гонять туда своих овец, высадить семена и дождаться, когда они прорастут. Надо ещё добавить, что травка та была Необычайного свойства. Овцы от неё были без ума (она так и называлась, овцебалдейка), а накушавшись ею, эти наркоманки со стажем падали на землю в состоянии крайней эйфории, отчего даже не могли двинуться. Сказано - сделано. Овцы побежали на запах овцебалдейки как будто хозяюшка звала их на вечернюю нефтяную попойку! Объевшись, они там же и валились. Шло время. Уже подступала зима, но некому было затащить кайфующих овец, местами покрытых клочками жиденькой шерсти (сами виноваты, закусывать надо было!) в укрытие. Как ни грустно, но с наступлением холодов овечки простудились и... И в это время безутешный Макар, всюду бродивший в поисках обожаемых (настолько, что даже часто делил с ними их хлеб) подопечных, набрёл на овечку, уставившуюся в лазурные небеса круглыми глазами. Макарка, увидев рассевшихся вокруг большого шерстяного стога недовольных, сразу всё понял. Не теряя времени даром, он схватил болезную за заднюю лапку и притянул к себе, а затем... Как же он драпал! Так быстро, что посланный вдогонку заряд крупной соли догнал его только за несколько километров от места расправы. Но Макар только ещё быстрее припустил! Пастушок не пошёл в родное село, понимая что односельчане не простят ему такой оплошности. Он отравился к замеченной накануне небольшой пещере, в которую ветер набил довольно много шерсти, так что там полне можно было жить. Первым делом паренёк набил беззубый овечий рот пещерным мхом, который помогал нейтрализовать действие овцебалдейки. Помогло. Овечка очухалась, задёргала лапами и, конечно, разразилась бы пронзительным "Ме-е-е-е-е!!!!!!!!!!!", если б смогла снять намордник. Ближе к середине весны она и вовсе очухалась и даже обзавелась ухажером, одарившим её кроме бесконечной нежности ещё и большим количеством блох. Его притащил из очередного рейда по близлежащей местности сам Макар, приманив кружечкой керосина. Сами понимаете, что весна - это не осень и даже не лето. В одно прекрасное утро из пещеры гуськом выбрались овца с сильно погрызенными ушами и её благоверный, сопровождаемые целым выводком пятнистых детёнышей, отдалённо напоминавших родителей лишь густотой волосяного покрова. Макарка блаженно улыбался. Он уже строил планы на будущее, поглядывая на своё, ещё небольшое, стадо. Да... Рано радовались недовольные! Как ни крути, а овцы ещё не выпили своей последней кружки нефти! 29.12.2002 Назад |  |
